Свободу личности можно воспитать

Свободу личности можно воспитать. Я это точно знаю, и совершенно точно это знал мой дедушка.

Вот небольшая зарисовка. Лето 2005 года мы с сестрой, только что поступившей во французскую школу, проводим на даче у дедушки и бабушки. Велосипеды, ловля лягушек, дачные друзья-конечно-на-всю-жизнь, грибы-ягоды, речка до синих губ и пупырышков, бадминтон, «Саша, Рита! Домой!», в целом все, как у всех нормальных внуков. И как-то утром появилось у нас с сестрой неодолимое желание посетить город Париж (никак не меньше), видимо, сестра уже была начинающим франкофилом. В рюкзачки положили игрушки, шоколадные батончики, вышли за калитку и двинулись навстречу мечте, не сообщив, разумеется, ни бабушке, ни деду о нашем путешествии.  Благо, что в маленьком дачном поселке сразу нашлись соседи, которые немедленно проинформировали дедушку о беглянках. Нашел он нас в километре от дома. Деловито осведомился: «Куда направляетесь?». Не смеялся нашему ответу, а, казалось, задумался: «К такому походу необходимо подготовиться. Могу вам помочь, если, конечно, возьмете меня с собой». Дома мы сделали бутерброды (вместе), налили в термос сладкого чая, уложили в рюкзаки (всем поровну!) плед, полотенце, плавки,  компас, спички. Натянули спортивные костюмы и кроссовки. Дед предложил план: «Идем до полудня, затем отдыхаем, обедаем, ориентируемся на местности, продолжаем идти до темноты, а затем костер и ночевка».  Мы этот план с восторгом приняли. Ну что ж, в путь! Первое робкое предложение вернуться поступило от нас с сестрой где-то после обеда, но дед был тверд: «До Парижа рукой подать!». К вечеру мы уже плелись еле-еле, но все попытки навесить деду наши рюкзаки были встречены отказом. Мы шли по лесным тропинкам, переходили ручьи вброд, купались в речке, подозрительно похожей на нашу, пели походные марши. Дед был бесчеловечно бодр и решителен. Когда уже стемнело, мы с сестрой просто мечтали оказаться в наших мягких постельках, от намеков перешли к активной атаке, и дед, удостоверившись, что это общее решение, повел нас домой, который, по счастью, оказался рядом. А потом несколько дней серьезно спрашивал, мол, не передумали ли мы, не хотим ли опять двинуть в Париж.

А вот еще случай. Надо сказать, что дед мой работал в МЧС. Здоровый, мощный, под 2 метра ростом. Бессчетное количество раз участвовал в спасательных операциях во всех уголках мира. Как-то зимой 2006 года пошли мы с ним гулять на Строгинский залив, недалеко от нашего дома. Гуляем мимо прорубей, рассматриваем рыбку у рыбаков, и дернуло меня побежать дальше и начать долбить ногой полынью. На замечание деда ответила, что плаваю отлично, и вообще никогда не провалюсь, у меня комбинезон надуется  шаром, а еще меня спасут рыбаки и вообще не бывало такого, чтобы я.... Дед терпеливо объяснил, что в воду люди уходят мгновенно и, как правило, беззвучно. Мне же было просто необходимо додолбить до самой воды.  Дед стоял в нескольких метрах от меня, когда я ушла « по шейку». Сразу же меня вынул и заставил 20 минут бежать до дома бегом, хотя я отчаянно требовала взять меня на руки. На бегу дал короткие инструкции маме по телефону, чтобы та набрала теплую ванну и приготовила чаю. Когда дед с мамой достали меня из комбинезона, который на двадцатиградусном морозе покрылся коркой льда, от меня шел пар. В тот раз я не простудилась. А еще меня не отругали. Получила серьезный урок. И этот урок вовсе не о безопасности, хотя и об этом тоже.

Дед нас никогда не ругал и ничего не запрещал. Дед учил нас самих принимать решения и, самое главное, – нести за них ответственность. Он верил нам, относился к нашим поступкам с большим уважением. Он учил нас свободе, позволяя самим анализировать последствия принятых или, наоборот, непринятых решений.

Брагилевская Маргарита